МОСКВА, 30 июл — РИА Новости, Анастасия Гнединская, Святослав Петров. Второй месяц в России бушуют лесные пожары. В Якутии пламя охватило более полумиллиона гектаров. Полыхают леса в Красноярском крае, Карелии, на Чукотке. Огонь подходит к населенным пунктам — жители вместе с Авиалесохраной и волонтерами буквально отбивают поселки. Почему спасти деревни удается не всегда — выясняло РИА Новости.

"Люди, все поднимайтесь на тушение пожара. Огонь идет в сторону кладбища. Не сидите по домам, горит развилка на поселок".

"Срочно нужна помощь волонтеров. Огонь в двух километрах. Просим всех, кто может, явиться к зданию школы с лопатами".

Эти тревожные сообщения жители карельского поселка с труднопроизносимым названием Настенъярви писали в чатах и соцсетях из огненного кольца. Пять дней местные и волонтеры собственными силами останавливали надвигающееся пламя. Технику прислали, только когда в Настенъярви приехал губернатор региона Артур Парфенчиков.

Пожар начался с небольшого очага за железной дорогой. Местные уверяют, что уже тогда обзванивали лесхозы и пожарные части. Безрезультатно. "Просили вертолет, но в аэропорту сказали: "Платите 170 тысяч в час — прилетим", — вспоминает одна из жительниц села.

На въезде в поселок — кладбище. Когда огонь добрался до него, бабушки из ведер, из которых еще вчера поливали огурцы, тушили могилы. Теперь кресты стоят с оплавленными табличками. За оградами — ни одного живого цветка.

"Знаете, как страшно, когда на вас идет огонь, — признается волонтер Иван Мурсалимов. — По траве пламя подкрадывается бесшумно. Но стоит добраться до елок — гул такой, будто электричка несется. И хвоя вспыхивает, как бенгальские огни".

На пожаре в Настенъярви он дежурил почти с первого дня. Тушил вечером и ночью. Потом ехал поспать — максимум на пять часов — и снова на смену.

Иван — машинист на железной дороге. Там он взял самоспасатель и противопожарный ранец. Местные же иногда затаптывали пламя ногами.

"Помню, поехали мониторить полосу вдоль ЛЭП, — рассказывает Мурсалимов. — На одном участке пожар уже к опорам подобрался. Рядом стоят два мужика с пятилитровыми канистрами. Вода у них закончилась, и они подошвами сбивают огонь. В итоге полтора часа мы там пробыли, сдержали пламя до прихода вертолета".

Воду к кромке леса подвозили в бочках, которые раньше использовали для полива огорода. Кто-то бегал с ведрами, другие — с лопатами.

"В первые дни было лишь несколько пожарных машин. В плачевном состоянии, толку от них немного. Я подошел к одному водителю, попросил напор воды дать побольше. Он развел руками: "Не могу, ремни порвутся, помпа не выдержит", — вспоминает Иван.

Огонь повредил несколько нежилых строений в поселке. Людей эвакуировали в соседнюю школу. Ночь провели на спортивных матах вместе с кроликами и курами, которых забрали из дома.

Восемнадцатого июня, после того, как в Настенъярви прислали вертолет и два специальных поезда, огонь остановили. Впрочем, на потушенных участках иногда прорываются языки пламени, утверждают жители. А недавно снова спасали кладбище.

По информации на 29 июля в Карелии — 26 лесных пожаров на площади чуть больше 15 тысяч гектаров. Около половины локализовали. Правда, несмотря на все усилия по тушению, площадь затронутых огнем земель увеличивается. В Министерстве природных ресурсов это связывают с применением технологии встречного отжига.

В Пряжинском районе огонь едва не пришел в деревню Руга — остановили за 200 метров.

"Будь здесь даже 500 добровольцев с техникой, с лесным пожаром они бы не справились без спецов из Авиалесохраны, — говорит координатор волонтеров из местных Вита Черная. — Только они умеют проводить встречный отжиг, рыть минерализованные полосы (специальные траншеи. — Прим. ред.). Поливая пламя водой, ничего не добьешься".

На пожаре Черная уже четырнадцатый день. Первую неделю от угарного газа так тошнило, что не могла есть.

"Голова кружилась, глаза будто песком засыпаны", — рассказывает она. — Респираторы не помогают. Спасает только мокрая тряпка: ею накрываешься и бежишь в тот квадрат, куда тебе надо. Есть всего две минуты — потом тряпка высыхает, и снова начинаешь задыхаться".

Вита отмечает, что волонтеры тоже все разные: кто-то относится к делу серьезно и ответственно, а кто-то спустя рукава.

"Есть те, кто только делал фоточки, селфи. Или "герои", которые неизвестно зачем лезли в гущу горящего леса, где в любую секунду может упасть дерево. Скорее создавали проблемы, чем помогали. Некоторые волонтеры оказались очень необязательными. Пообещают приехать, а потом забывают. Не понимают, что мы тут как на войне".

Девятого июля Алексей Янгельский с женой погрузили в прицеп старой машины телевизор, велосипед — все, что в спешке смогли унести. Помчались по трассе в город. Над лесом уже поднималось красное облако, из чащи в сторону поселка летели обгоревшие иголки, шишки.

Несколько недель до этого два села Челябинской области — Джабык и Запасное — были в осаде огня. Горел реликтовый бор — памятник природы. Лесники на тракторах вспахивали колеи. Жители заливали небольшие очаги из ведер. Тушила лес и местная пожарная команда.

"Но что тут сделаешь, когда у них всего пять человек и цистерна на половину "куба", — разводит руками Алексей.

В итоге огонь прорвался к людям. Задействовали 20 автоцистерн и пожарный поезд, но все же выгорело 78 домов. Один человек скончался от ожогов.

Алексей вспоминает, что едва успел отвезти жену на безопасное расстояние и вернуться обратно, как их дом уже полыхал. Распространению огня способствовал ветер.

"С племянником заливали пламя из ведер. Как назло, в тот день отключили электричество, нельзя было включить насос", — рассказывает Янгельский.

От его жилья остались две стены и забор. Выгорели и дома соседей.

"Рядом жила семья пенсионеров. Когда объявили эвакуацию, дедушка не захотел уезжать. Начал тушить. Позже его тело нашли в подполе", — говорит Алексей.

На эвакуацию у людей были минуты. Многие успели только взять документы и выпустить скотину.

"Еще долго по поселку бегали опаленные поросята, — продолжает Янгельский. — У нас собака, немецкая овчарка, весь пожар на огороде просидела. Выжила только потому, что вырыла яму. Правда, потом еще неделю теряла сознание — мы ее молоком отпаивали".

Сейчас семья Алексея вынуждена снимать жилье.

"Дома для погорельцев уже строят, на это выделили средства, — говорит он. — Выплатили компенсацию за утраченное имущество — по сто тысяч. Но только тем, кто прописан. Я, например, нет — мне не положено".

Янгельский уверен, что поселок можно было отбить: "Я сам подходил к пожарным, просил тушить наши дома. Но они развернулись и поехали в другую сторону. Вроде бы им приказали эвакуировать людей, а не спасать деревню".

Второй месяц подряд задыхается и Якутия — леса горят на площади более 570 тысяч гектаров. В столице региона, чтобы хоть как-то защититься от дыма, люди вешают на окна мокрые полотенца и стараются не выходить на улицу.

Противопожарное "ополчение" начали собирать еще месяц назад. Местный общественник Айыл Дьулурх через Instagram обратился к горожанам с предложением присоединиться к нему в борьбе с огнем. Репост за репостом — и почти сразу организовали отряд добровольцев.

Первая горячая точка — село Магарас в Горном улусе. Местные власти выдали волонтерам пять противопожарных ранцев. Предстояло рыть и укреплять траншеи, чтобы прекратить распространение "низового" пожара — когда горит нижний ярус леса. Но все пошло не по плану.

Сперва сломался трактор лесничих. Починить его помог мастер из Перми. Константин приехал в Якутск навестить тещу, но, услышав про пожары, отправился на помощь.

Однако проблемы не закончились — пожар перекинулся на кроны деревьев. Бороться с этим при помощи плугов и лопат бесполезно. Пришлось отступить.

"Несколько километров прошагаешь по мху и сквозь бурелом с 15-киллограммовым ранцем за спиной, и уже жить не хочется, — рассказывает Айыл. — Да и результата не видно: вроде потушили, а через пару дней приходит "верховой" — и бежишь наутек".

Живут волонтеры в палаточном лагере — разбивают его ближе к воде. К постоянному дыму и запаху гари привыкли. Шутят, что из-за пожара в лесу совсем нет комаров.

Неделю назад отряд вернулся из первого рейда, но сейчас добровольцы вновь собираются в лес. По их словам, несмотря на поддержку жителей и властей, техники и людей пока не хватает.

Руководитель противопожарного отдела Гринпис России Григорий Куксин уверен: из-за недостатка людей и техники некоторые природные пожары в России сознательно не тушат.

"Сорок восемь процентов лесов — так называемые зоны контроля, — поясняет он. — За пожарами там следят с помощью космомониторинга. Но не предпринимают действий по локализации".

К таким зонам относится значительная часть Якутии. Регион, по словам Куксина, — один из самых недофинансированных в сфере борьбы с огнем. Как объясняет эколог, средства из федерального бюджета на содержание лесопожарных служб выделяют, но исходя из плотности населения.

"А она там достаточно низкая. В итоге если в густонаселенных районах получается больше 180 рублей за гектар, то в Якутии — шесть. Как на такие деньги тушить пожары с учетом того, что технику в большинстве случаев нужно доставлять авиацией, — не очень понятно".

Эффективнее всего бороться с возгораниями на ранних стадиях, но для этого необходимы колоссальные средства на авиапатрулирование.

"В самых пожароопасных районах самолеты с парашютистами по несколько раз должны вылетать. Увидели небольшой дымок, высадили группу, потушили".

А вот сброс воды с воздуха, по словам эколога, — почти всегда деньги на ветер. Такие вылеты выглядят эффектно, но толку от них мало.

"Площадь среднего пожара в Якутии — около тысячи гектаров. Когда мы тушили в Ленских столбах, моя группа за день проходила 25 километров. Сброс воды с самого мощного в России авиатанкера ИЛ-76, если задействованы оба бака, охватывает примерно 750 метров. При этом час работы такой машины в воздухе — 700 тысяч рублей. А до очага иногда только лететь два часа. То есть литр сбрасываемой воды по стоимости сопоставим с бутылкой среднего шампанского", — объясняет Куксин.

Эксперты отмечают: если лесной пожар уже разгорелся, контролировать его очень сложно. По их оценке, вздохнуть свободно Якутия, Иркутская область и Карелия смогут только к концу лета. В лучшем случае.